[an error occurred while processing this directive]
	═ "Красная бурда" 14 июля 1997 г. Тимур ДОРОФЕЕВ ВСАДНИК И ВЫСОКИЙ РАВВИН Окончание. Начало 12-13 июля 1997 г. ═ Но вот настало утро и поднялось солнце. И солнце разбудило петуха. И петух разбудил слугу рабби Мордекая. И слуга разбудил рабби Мордекая. И Мордекай разбудил мадам Лепрозо. И мадам Лепрозо разбудила Шлему. И это было просто какое-то Евангелие! И Шлема встал и сказал: "Мадам, вы видите это красное светило на горизонте?" - "Я похожа на слепую?" - ответила мадам. "Знаете, что хочет нам сказать светило таким цветом? Вы помогли мне это понять. "Весь мир - бардак", - вот что! И вот зачем этот красный фонарь появляется на рассвете и на закате. Я просыпаюсь, и он говорит мне: "Ты в бардаке, Шлема". А вечером он говорит: "Я сейчас, конечно, куда-нибудь закачусь, но до того еще два слова, Шлема: "ВЕСЬ МИР - БАРДАК!" Вы согласны со мной, мадам?" Мадам Лепрозо посмотрела на него странным взглядом и сказала: "Я не понимаю, как у людей хватает времени и убивать людей, и такое придумывать. Если вас не прибьют раньше, думаю, у рабби Мордекая появится конкурент. И хочу напомнить: у вас еще остался один раз". - Возьмите его в рост, - сказал Шлема. - Может, когда я вернусь, набежит и второй. А в общем, асталависта, мадам, я поехал. И Шлема исчез из города на месяц. Месяц в Сангре-де-Кристо, где индейские боги курят трубки мира и выпускают такие клубы белого дыма, что не видно вершин гор. В том Сангре-де-Кристо, где холодно так, что плюнуть в чью-то морду - это то же, что сразу заехать по ней камнем. В том Сангре-де-Кристо, где скальпы слетают с головы, как ермолка с потной лысины. Туда уехал Шлема и оттуда через месяц приехал с Басей, которая смотрела на него, как пигмей на Статую Свободы. - Басю везут! - закричал привратник мадам Лепрозо и побежал до нее наверх, потому что, не дай Бог, она его не услышала. Но мадам услышала - она уже бежала вниз. - Боже! - закричала тогда Бася театральным голосом, - наконец мы в цивилизованной округе! Она обнялась с мадам и заговорила. "Мадам, я так счастлива, - сказала она. - Я столько натерпелась без электричества, без горячей воды и от этих индейцев, Миктлантекутли их возьми! Я уже собралась там сдохнуть, когда появился великолепный Шлема. О, мадам, он появился как какой-то Кецалькоатль. Но их Пернатый Змей это пустяк перед Шлемой, этим Пархатым Змеем. Он похитил меня, мадам, наплевал им, спящим, в рожи и увез среди ночи". И мадам сказала Шлеме: "Сегодня будет праздник. Он будет в вашу честь. И праздник будет столько, сколько вы будете у меня гостить. Вы получите деньги без вопросов. А то, что вы оставляли на проценты, увеличилось многократно. И вечером был праздник, И Шлема на этом празднике вроде бы был, но тем же вечером он появился у Мордекая Эйнсоффа. - Здравствуйте, рабби, я пришел прощаться, - сказал Шлема. - Тю, куда тебе уезжать? - удивился рабби. - Мадам Лепрозо довольна, ее певичка в тебя влюблена. Сиди в этом городе и кушай марципаны. - Меня тошнит от ее марципанов и от ее круазанов, - сказал Шлема и замолчал. Он помолчал немного и снова начал говорить: - Я говорил вам, рабби, что весь мир - бардак. Так, знаете, он еще хуже. Слушайте, я сидел в заведении мадам Лепрозо, я смотрел, как поет Бася и как она довольна, что вернулась. А рядом сидели техасские жлобы, рабби, техасские жлобы, от которых воняло. И речь у них была грязной, как их тела. Но у них было много денег, рабби, не так много, как у меня, но достаточно, чтоб швырять ими в Басю. И она была от этого счастлива. Но, рабби, я видел, где она была в Сангре-де-Кристо. Уберите электричество, занавесьте стены шкурами и будет то же самое. Она верит, что видит разницу, но я вижу, что ее нет! Мне от этого грустно и скучно. Поэтому, рабби, я уезжаю. - Послушай, Шлема, - сказал мудрый Мордекай Эйнсофф, - ты такой еще молодой человек и не знаешь, что такое "семь пятниц на неделе". Ты еще такой молодой, что можешь успевать на семь суббот. Так и успевай! Или, знаешь, если ты так хочешь уехать, я тебе дам письмо до одного ковбоя в Мехико. Там много наших, Шлема. Знаешь, что кричат у них на корриде - "Тора! Тора!" - Нет, - сказал Шлема, - я туда не поеду. - А куда ты поедешь? - спросил Эйнсофф. - Не знаю, рабби, куда-нибудь. Прощайте. И он ушел, а потом ускакал. И он знал, куда едет: он давно решил уехать в Одессу. И через два дня он был уже в Одессе, штат Техас. ═ ═ © 1997 Тимур Дорофеев
	Copyright © 1997 "Красная Бурда" Электронная версия - CrazyWEB