"Красная бурда" 06 августа 1998 г.

СЛОЖНАЯ ОПЕРАЦИЯ

(отрывок из романа "Проходняк")

• Давно хочу вас спросить, - обратился однажды сеньор Чинзано к Луиджи Бонависте. - Почему вы все время смотрите не мне в лицо, а куда-то поверх?
• Увы, монсеньор, - вздохнул Луиджи Бонависта. - Я вас не вижу вовсе. Я - слепой.

Сеньор Чинзано подскочил в мягком кресле.

• Вы шутите! - он протянул растопыренную ладонь к самому лицу собеседника. - Ну-ка, ответьте - сколько пальцев у меня на руке?
• Не знаю, - вздохнул Луиджи Бонависта еще горше.
• Но я не верю, не верю! - забегал по комнате сеньор Чинзано.

Луиджи Бонависта вздохнул в третий раз, и этот вздох был самым горьким.

Он вынул из внутреннего кармана темные очки, а из наружного - телескопическую белую трость, встал и неуверенно прошелся по комнате. Он щупал дорогу тростью, и тем не менее запинался о ковер, налетал на мебель, сбивал с нее фарфоровые статуэтки и хрустальные вазы.

• Достаточно! - закричал сеньор Чинзано. - Верю! Верю! (Все происходило у него в доме.)
• Это действительно правда, - покусывая кончик носа, чтобы не разрыдаться, сказала Селестина (венецианской метелочкой она сметала осколки старинного стекла в совочек дамасской стали). - Куда мы только ни обращались, но ни один врач не взялся нам помочь!
• А почему вы не попросили меня? - расхохотался сеньор Чинзано. - Ведь я - член королевской ассоциации глазников седьмого дня! Почетный тайный магистр масонского офтальмологического общества! Заслуженный деятель зрачка! Бакалавр сетчатки! Профессор академии селекции глазного яблока! - он повалился на диван и яростно задрыгал ногами. - Помните, был оркестр слепых музыкантов имени Короленко? Где он? Нету! Почему? А потому, что эти глупости им сейчас на фиг не нужны! Все как один - снайперы и наблюдатели ООН, такого зрения нет больше ни у кого! И все после двух-трех моих консультаций! Да доживи Гомер до наших дней... А, что там Гомер! Хотите, я сделаю из вас циклопа? Один роскошный глаз в центре лба! Все лягут! А, может быть, желаете иметь три глаза?! А как насчет всевидящего ока на затылке?! Очень удобно, и мне - никакого труда!.. Глаза на коленях, в подмышках? Пожалте! Раз плюнуть! Да я могу поставить глаз на подошве! В заднице! На аппендиксе! Я... Да я...
• Лицо сеньора Чинзано сделалось багровым, слова стали неразборчивыми, изо рта пошла пена - Луиджи Бонависта и Селестина с трудом удерживали конвульсирующее тело знаменитости. Довольно скоро, впрочем, он взял себя в руки и задремал. Луиджи Бонависта и Селестина не теряли времени даром и немного занимались любовью (бельгийские прикосновения, японское хитросплетение и страстный мексиканский закус).

Сеньор Чинзано проснулся отдохнувшим, посвежевшим и помолодевшим.

• Ну-с, молодой человек, - хихикнул он, облачаясь в медицинский халат и выбирая с этажерки стамеску поострее, - сейчас мы вас понаблюдаем. Раздевайтесь!

Стыдливая Селестина вышла в сенцы и уселась там среди банок с топленым молоком, квасных бочагов, рваных онучей и остатков козлиной сбруи. Луиджи Бонависта истово перекрестился и лег на кушетку. Сеньор Чинзано склонился над ним и принялся плашмя постукивать юношу стамеской по костям и мышцам.

• Так, - приговаривал он время от времени. - Комплекс Мурая отсутствует полностью... синдрома Верижникова нет и в помине... немного повышено торможение по Янсону... Все ясно! - объявил он наконец. - У вас типичная болезнь Бутмана, вызванная эмоционально-половыми перегрузками, но это тоже к делу не относится... Что же касается глаз - здесь необходима операция!
• Когда? - взвился окрыленный надеждой юноша.

Сеньор Чинзано зачем-то покрутил глобус и сантиметром измерил расстояние от Сингапура до Манчестера.

• Одну минуту... - попросил он, столбиком записывая какие-то цифры. У него что-то не сходилось, и он снова принялся за сантиметр. На этот раз лента протянулась между Веллингтоном и Оттавой. И вновь результат оказался неудовлетворительным. Луиджи Бонависта не на шутку заволновался, но вот, наконец, сеньор Чинзано догадался померить между Пном-Пенем и Магаданом.
• Все в порядке! - воскликнул он, закладывая химический карандаш обратно за ухо. - Завтра и начнем... Сходите, попрощайтесь с домашними - мои операции заканчиваются пятьдесят на пятьдесят...

На следующий день, уже в чистом исподнем, Луиджи Бонависта явился в госпиталь Выноса Всех Святых, где практиковал сеньор Чинзано.

Знаменитый хирург ждал его у операционного стола. Он отрезал скальпелем кусочки сала и запивал его пивом, смешанным с сырым яйцом.

• Хорошо, что пришли! - обрадовался он. - Ложитесь, я сейчас. - Он сделал большой глоток и вытер руки о подол медицинского халата.

Луиджи Бонависта лег, угрюмый ассистент в ватнике и кирзовых сапогах, нервничая и матерясь, выбрил ему ресницы и брови.

Сеньор Чинзано (не утерпевший и сделавший еще пару глотков) взглянул юноше в глаза, взмахнул скальпелем и тут же снова опустил его.

• Увы, - сказал он, выковыривая из зуба застрявший кусочек лакомства, - обычная операция тут не поможет. - Он высунул голову в приемную и подозвал Селестину, которая на всякий случай была в черном.
• Нужна пересадка, - объявил хирург. - Я располагаю небольшим донорским банком. Могу предложить на выбор глаза мыши, крота, павлина или акулы. Думайте...

Молодые люди подавленно молчали. Время шло. Сеньор Чинзано, чтобы не терять формы, наносил воображаемому пациенту быстрые и точные удары воображаемым скальпелем, потом потянул дверцу холодильника и стал изучать наклейки на пивных бутылках.

• Однако, что это? - спросил он сам себя, рассматривая банку с прозрачным раствором, в котором что-то плавало. - Кажется, глаза горного орла?
• Может быть, поставим их? - приподнялся с одра расслабленный Луиджи Бонависта, и возлюбленная тут же поддержала его.
• Попытка не пытка. - Сеньор взболтнул содержимое сосуда. - Но, учтите - эти глаза идут только в комплекте с бровями...

Все немного перекурили, Селестина вышла, Луиджи Бонависта снова прилег, матерящийся ассистент выскочил из подсобки и обхватил его голову огромными заскорузлыми пальцами, сеньор Чинзано перекрестился и начал священнодействовать.

Сделав пару-тройку надрезов, он выбегал в приемную к Селестине, дружески щипал ее и подробно информировал о состоянии дел.

Дела, судя по всему, шли неплохо. Отслужившие глаза были благополучно удалены, опустевшие глазницы сеньор Чинзано тщательно прочистил указательным пальцем и частично зашпаклевал, зрительный аппарат орла плотно вошел в подготовленные для него пазы, которые были надежно зацементированы, неулыбчивый ассистент, помогая себе выражениями, обмакнул донорские брови в канистру с медицинским клеем и, размахнувшись, пришлепнул ко лбу оперируемого.

• Готово! - крикнул сеньор Чинзано и надел на голову Луиджи Бонависте брезентовый мешок с проделанными отверстиями для дыхания и приема пищи. - Несколько дней придется провести так - новые глаза должны прижиться.

Дюжий ассистент, не переставая раздраженно приговаривать, взвалил больного себе на спину и поволок больничными коридорами. Сеньор Чинзано и Селестина шли следом и, дезавуируя выражения служителя, ободряли Луиджи Бонависту теплыми и ласковыми словами...

© 1994 Эдуард Дворкин